Обыкновенная история
Давным-давно, еще в моем детстве, по соседству с нами жила одна семья. Семья как семья - муж Васька, жена Шурка и двое их сыновей, старший по уличному прозвищу "Жаба" и младший по кличке "Барсук".
Васька работал на заводе грузчиком, мешки с цементом в вагоны затаскивал, его жена Шурка также работала, но не помню уже кем и где.
И муж и жена прибыли в наш рабочий поселок по оргнабору из глухой деревни, да и обосновались, сначала в общаге, а потом, после рождения детишек, им и однокомнатную квартирку дали.
По тем временам Васька получал неплохие деньги, порой до двухсот рублей в месяц заколачивал. Работа то аккордная была. Загрузит бригада товарный вагон под самую завязку пятидесяти килограммовыми бумажными мешками с портландцементом в авральном режиме и начинает считать, сколько деньжат поимеет.
Естественно, работа была на износ, за рабочую смену вагон в несколько десятков тонн непросто наполнить. Да и цементной пыли наглатывались мужики по самое не хочу. Грыжи, да силикоз в таких коллективах были самыми распространенными болезнями. Редко кто больше двух-трех лет здесь задерживался. Впрочем недостатка в новых рабочих не было, вон сколько деревень вокруг было, где копеечные трудодни никак не могли равняться с заводскими зарплатами.
Да и при оргнаборе колхозникам на руки паспорта выдавали, выехать можно было из деревни, а по другому никак не было такой возможности.
Ну так вот, жила семья как и многие другие по соседству. И пили, и ругались и детей воспитывали как могли.
Но произошла с ней следующая история.
Познакомилась наша Шурка с молодым мужиком с другой улицы. И закрутился у них роман. А дело было как раз по осени, у того мужика в сарае-закутке хрюкал порося, почитай поболе шести пудов. Заколол мужик свина, и солонинки кадку поимел, ящик сала насолил, про требуху и нутряной жир, что целых две трехлитровых банки натопил в русской печи, других поросячьих вещах, речи не идет.
Во всем этом активное участие принимала и новая подруга мужика. Управились они с этим, да и отметили свадьбу, благо развестись перед этим знаменательным событием, тогда не было особой проблемой. Никаких сроков ожидания развода величиной в месяц или и того более, не предусматривалось.
Детишки Шуркины остались со старым мужем, хотя еще и в школу не ходили. Уйдет Васька на работу, запрет ребят в квартире, оставив обед на столе, и так они сидят до вечера, то поломанными игрушками играют, то в окна глазеют. Потом и дверь научились изнутри отпирать и окно кухонное. Придет батька с первой смены, а они по двору шастают. Впрочем тогда маньяков поблизости не наблюдалось и с мальцами ничего не случалось.
А что же их мать? А ничего особого, свининку ела, да и приторговывала ею понемногу. Бывало и детишкам своим принесет, не забывала то есть, своя кровинушка все таки.
Помню, старшой, которого Жабой дразнили, бегает по двору и грызет здоровенный кусок свиной шкуры. Погрызет-погрызет, да и спрячет его под фуражку. А как проголодается, то и повторяет эту операцию.
И так продолжалось аж до Нового года. В конце-концов свининка закончилась. Что же наша Шурка? Посмотрела на такое плачевное состояние с продовольственными запасами, да и вернулась к старому мужу без долгих расставаний с новым. Васька немного посопел, но принял жену назад, как никак, все родной человек, да и в хозяйстве не лишняя.
А по прошествии какого то времени "Жаба" стал напевать на улице своим сверстникам песенку со словами "Ах штаны мои худые, оборваны до колен, хотел к осени жениться, поросенок околел."
Короче обыкновенная история...
